- Подумать только, не покинь вы в своё время Ямайку, не было бы этой судьбоносной встречи, пардон, в туалете английской школы, положившей, в сущности, начало вашей певческой карьере ! Как вообще ваши родители оказались в Англии ?
- Они эмигрировали, когда мне было года три, оставив меня на Ямайке с двумя младшими братьями на попечении тёти и дедушки с бабушкой. Родители уехали в Англию фактически по призыву Уинстона Черчилля, в ту пору премьер-министра Великобритании. В одном из своих выступлений он призвал выходцев из колоний, а Ямайка тогда была британской колонией, помочь в восстановлении Англии после Второй мировой войны. На Ямайке мой отец, Норман Митчелл, сейчас ему, кстати, 84 года, был священником, но по приезде в Англию приход было найти не так-то легко. Поэтому он брался за разную работу, пока им с мамой, - её зовут Луиз, и ей сегодня 76 лет - не удалось открыть своё кафе в западной части Лондона. Неизвестно, как долго бы я ещё не увидела родителей, но случилось горе: не стало моей тёти. Это было ужасно. Ведь она была вынуждена заботиться не только обо мне с двумя братьями, но и о собственных троих детях, младшей из которых - её дочке - было всего шесть месяцев. Теперь же все шестеро детей оказались на руках у дедушки с бабушкой. Им такая ноша была, конечно, не под силу. Тогда родители и приняли решение забрать меня с братьями к себе в Англию. Переезд в новую страну оказался для меня достаточно мучительным. Первые годы мне было очень плохо, я часто плакала, хотела уехать обратно на Ямайку. Дело не только в том, что я чувствовала себя чрезвычайно одинокой, у меня не сразу появились друзья в школе. Что гораздо сложнее - мне было весьма непросто найти общий язык с родителями, с которыми мы были почти чужими людьми. Ведь в те годы, когда начал формироваться мой характер, их не было рядом. Нет, я никогда не чувствовала себя сиротой, знала, что у меня есть родители, которые живут в Англии, но между нами около десяти лет не было никакой связи. Встретившись же со мной, им было трудно понять, что у меня в голове, какие чувства меня беспокоят. Впрочем, как и мне их. Слава Богу, вскоре мы научились друг друга и понимать и любить.
- Как родители отнеслись к вашему увлечению музыкой ?
- То, что оказавшись в Лондоне, я вдруг запела в школьной музыкальной группе, вряд ли можно назвать "увлечением музыкой". Дело в том, что пела я и танцевала с самого детства, сколько себя помню. И делала это всегда только ради забавы, удовольствия. Мысль стать профессиональной певицей никогда не посещала меня даже мельком, ни на секунду. Честно говоря, я и подумать не могла, что такое когда-либо произойдёт. Долгое время я вообще понятия не имела, кем стану. Одно, правда, знала точно: после окончания средней школы продолжать обучение не буду. Мама, узнав об этом моём намерении, помню, строго сказала: "Раз так, ищи себе работу. Слоняться по дому с утра до вечера я тебе не дам !". Так в шестнадцать лет я занялась своим трудоустройством. Нашла один центр, где готовили официанток. После переговоров с боссом устроилась в офис секретарём. Правда, для этого мне нужно было ещё научиться печатать на машинке. Я записалась на специальные курсы, куда ходила один раз в неделю. Печатную машинку я терпеть не могла. От неё у меня постоянно болели плечи. Да и сама секретарская работа меня явно не увлекла, оказалась не по душе. Неудивительно, что, кроме босса, который верил, что рано или поздно из меня выйдет первоклассный секретарь, все остальные сотрудники офиса меня откровенно недолюбливали. Ума не приложу, чем бы вся эта моя одиссея в итоге закончилась, если бы в нашем доме не раздался неожиданный звонок. Меня приглашали в Германию, в Западный Берлин, петь в популярном в те годы мюзикле "Волосы".
Звонок оказался неожиданным, потому что произошёл он спустя три года (!) после нашей встречи с агентом, набиравшим молодых людей в этот мюзикл. С агентом меня познакомил один человек, зашедший как-то в кафе, принадлежавшее моим родителям, где я, тогда ещё школьница, нередко помогала им, подавала посетителям кофе. В заведении был установлен музыкальный аппарат, который я частенько включала и пела сама. Так он меня услышал. Он сказал, что сам певец, собирается участвовать в мюзикле, и спросил, не хотела бы я попробовать себя в качестве бэк-вокалистки. Одним словом, он рекомендовал меня агенту. Та, только послушав, тут же пришла в неописуемый восторг от моих музыкальных способностей, от моего голоса. Агент была готова подписать контракт чуть ли не на месте, но воспротивилась моя мама. Она заявила, что мне всего лишь четырнадцать лет и что я ещё слишком мала для шоу-бизнеса. Агент согласилась, записала наш телефон и ушла, сказав что берёт меня на заметку в свою книгу. Я, конечно, совершенно не поняла, что это значит "попасть в книгу на заметку агенту", да и вообще забыла об этой встрече. То есть можете себе представить, как я удивилась, когда через три года этот агент нашла меня. Прежде всего, меня поразило, что у неё сохранился мой телефон. Ведь прошло столько времени. Как бы то ни было, я с удовольствием бросила в 1970 году работу секретаря и отправилась в Западную Германию петь в мюзикле "Волосы". Затем три года выступала в группе LES HUMPHRIES SINGERS, пока в один прекрасный день меня не пригласили в Boney M.
- Лиз, тот день действительно стал для вас прекрасным. Может, ради миллионов поклонников Boney M. по всему свету стоит забыть претензии участников группы друг к другу и воссоединиться вам всем, как в старые добрые времена ?
- Наверное многие на моём месте сделали бы это ради денег. Но не я. Я вообще ни разу в жизни не пела исключительно из желания заработать. Да и слава меня никогда не интересовала. По-моему, есть лишь одна настоящая ценность - душа, которая всегда была очень дорога. Сумеем ли мы когда-либо вновь собраться вместе ? Не знаю. Никогда не говори "никогда". Скажу лишь: я умею прощать.
корреспондент: Серго Кухианидзе
фотограф: Марк Штейнблок
материал опубликован в еженедельнике "7 дней" (февраль 2009)
фото:
1-2. Лиз Митчелл в своей персональной студии Dove House Records
видео:
Liz Mitchell "Let It Be" (Moscow, 2005)
Комментариев нет:
Отправить комментарий